Людмила Вязмитинова
Окончила Литературный институт им А. М. Горького, участвуя в семинаре поэзии Игоря Волгина и семинаре художественной критики Владимира Гусева. Член Союза писателей Москвы, Союза московских литераторов, в котором является председателем секции поэзии, и русского ПЕН-центра. Ведущая литературной студии «Личный взгляд», куратор «Клуба любителей теории и истории литературы» и литературного клуба «Сообщество Активно Беседующих Женщин» (САБЖ), участник проекта ЛИФФТ (ведущая рубрики «Колонка критика» в журналах проекта).
Выпустила книги стихов «Пространство роста» (1992), «Монета» (1997), «Месяцеслов» (2017). В 2001 году стала лауреатом II Филаретовского конкурса религиозной поэзии. Автор множества статей о современной литературе, опубликованных в журналах «Новое литературное обозрение», «Знамя», «Новый мир», «Дружба народов», «Крещатик», «Урал», интернет-журналах «Топос» и «Лиterraтура», газете «НГ» (приложение «НГ-ExLibris») и др. На основании цикла выступлений на Радио России выпустила сборник эссе о современной литературе «Tempusdeliberandi. Время для размышлений» (1998, в соавторстве с Андреем Цукановым). В 2016 году в издательстве «Классики XXI века» вышла книга избранных статей «Тексты в периодике».
КТО/ГДЕ/КОГДА: №1 (17.11.17)
Открывая новую рубрику, посвященную проходящим в Москве литературным мероприятиям, хочу сделать вступление. Вполне банальное, но некоторые моменты хотелось бы обозначить. И начну с пары оговорок – о количестве и качестве происходящего в нынешнем литературном процессе. О количестве – просто: плотность покрытия литературными мероприятиями буквально каждого дня – уже даже независимо от того, будний ли он или выходной – сегодня такова, что невольно вспоминаешь даже не Козьму Пруткова, провозгласившего, что никто необъятного объять не может, а математический тезис: сколько ни прибавляй к бесконечности, будет все та же бесконечность. Иными словами, крутясь в водовороте литературной жизни Москвы, ловишь себя на ощущении, что поток обрушивающихся на тебя приглашений на будущие и откликов на прошедшие мероприятия достиг предела насыщенности, имя которому – бесконечность. А к ней, как уже было сказано, понятие количества неприложимо.
Теперь о качестве, и это уже сложнее. С одной стороны, работает второй закон диалектики – о переходе количества в качество. Иными словами, мы проживаем третью фазу салонной культуры – библиотечно-барно-музейную, которую, думается, можно назвать либо постсалонной, либо транссалонной. Напомню, что первая, начавшаяся в середине «лихих 90-х», фаза салонной культуры дала нам понятие «площадка» и термин «культуртрегер», а наследующая ей вторая, получившая название «кафейная», дала нам череду относительно устойчивых площадок, через которые потоком проходило почти всё и вся, и профессионально действующих культуртрегеров, отточивших приемы этого рода культурной деятельности. Нынче же буквально каждый может договориться с библиотекой, баром или музеем и организовать единоразовый вечер, свой или не свой, или серию вечеров, либо вообще открыть новую площадку и действовать на ней по своему усмотрению в качестве культуртрегера.
И подобного рода как бы самостийные мероприятия проходят все чаще, а площадки возникают с такой скоростью, что не успеваешь отслеживать. И все бы замечательно, да вот с публикой стало совсем проблемно – она ведь одна на всех, и ее, стало быть, надо привлекать. И не только широкую, которая пока все-таки еще есть, но и свою, внутреннюю, условно говоря, тусовочно-профессиональную. И делать это в условиях всё большей склонности людей заниматься только своим делом, на прочее сил и времени остается немного. Ну разве что нечто очень развлекательное, или очень качественное, глубоко действующее. Или себя при этом можно заявить и проявить.
А теперь пойдем от качества к количеству. В сущности, круговерть литературной жизни всегда одна и та же – творческие вечера, часто связанные с выходом новых книг, коллективные чтения, связанные с открытием, выходом и юбилеем чего-нибудь или кого-нибудь, фестивали разных мастей, к которым примыкают мастер-классы того или иного вида, и Круглые столы, к которым примыкают обсуждения по типу эссе-клубов – вот, пожалуй, и все. И тем не менее, совершенно очевидно, что царящая в литературной круговерти атмосфера во многом кардинально меняется. Суть этих качественных изменений легко понять при сравнении значений, казалось бы, практически равнозначных слов – «представление» и «презентация». А сегодня почти все – презентуется, даже будучи не обозначено этим словом.
Поисковик в Гугле (а нынче все смотрят в первую очередь там) выдает такое определение: «Презентация (от лат. praesento – представление) – документ или комплект документов, предназначенный для представления чего-либо (организации, проекта, продукта и т.п.). Цель презентации – донести до аудитории полноценную информацию об объекте презентации в удобной форме. Презентация является одним из маркетинговых и PR-инструментов».
Оставим на совести автора определения эпитеты «полноценную» и «удобно». Каждому ясно, что специфика термина сформулирована в последнем предложении этого определения. Иными словами, в литературную жизнь широким фронтом вторгаются маркетинг и пиар-технологии – как на профессиональном уровне, так и на дилетантском. И это не плохо или хорошо, а закономерно. Времена, как известно, не выбирают, в них живут и умирают. Разумеется, в том или ином виде маркетинг и пиар были задействованы всегда и всюду, в том числе в литературе, но суть в том, что в наше время кто угодно может писать и издавать, а заодно и презентовать, практически всё, что и как ему угодно, но и заботиться о продвижении себя тоже надо самому – на фоне постоянно увеличивающегося количества себе подобных.
В советское время и потом – в «лихие 90-е» и еще некоторый период людям отчаянно не хватало информации, но тянулись они к знанию. Нынче информации завались, а различие между понятиями «информация» и «знание» практически стерлось. Но это отдельный разговор, к сути же данных заметок имеет отношение тот факт, что довлеющее над социумом невероятно насыщенное информационное поле сильно повысило средний уровень пишущих – а писали всегда многие. И вот уже известный своими культурологическими исследованиями Данила Давыдов, еще в период расцвета премии «Дебют» писавший, что стало очень много хороших авторов, и их количество все увеличивается, уже в наши дни читает лекцию на тему, чем дилетанты отличаются от профессионалов. Надо сказать, этот вопрос в наше время в литературе очень актуальный, и на мой взгляд, вышеозначенное отличие очевидно либо в самом низу иерархии авторов, либо в самом верху, а в середине часто практически неопределимо.
В целом же пространство литературной жизни стало напоминать огромный шумный рынок, и будем откровенны: денег не требуют, когда ясно, что в таком случае просто никто не придет. И действительно, презентации проводятся бесплатно – чтобы заявить о себе и не потеряться в массе предлагаемого, а там – как получится. И приходится продумывать, чем бы оживить мероприятие, в пределе – сделать из него шоу. Хотя тут опять же все сложнее: в наше время восприятие информации – и процесс получения знания – требуют другой подачи, более скоростной, мультижанровой и мультимедийной. Хотя лично я временами устаю от очевидной балаганности. Но приходится признать: все меньше мест, где просто читают или разговаривают. Как правило, для этого требуется очень значимый и очень известный автор или очень значимая тема, хотя во втором случае дело обстоит сложнее.
Думаю, написанное мной очевидно для каждого более-менее регулярно посещающего литмероприятия, но мне хотелось сформулировать это, прежде чем приступить к новой рубрике – к описанию трех-пяти выбранных мною мероприятий – из тех, что я посетила за недавний период времени. В общем-то, исходя из нарисованной мною картины, трудно сказать, зачем нужен в нынешнем литературном пространстве жанр эссе – отчета о литературном мероприятии, у истоков которого, как теперь пишут, в числе немногих стояла автор этих строк. И он действительно исчезает, хотя издатели периодики видят надобность его присутствия в своих изданиях. Им виднее. Что касается меня, я просто люблю литературную жизнь и всех её действующих лиц. А теперь – КТО/ГДЕ/КОГДА №1.
2 ноября в Музее Серебряного века (Дом Брюсова) состоялась презентация новой книги стихов известного поэта, прозаика и литературного критика Сергея Арутюнова «Беглый огонь», вышедшей в совсем молодом издательстве «Стеклограф» (основатель и главный редактор поэт и культуртрегер Дана Курская). Фактически, это была двойная презентация – книги и издательства, в котором эта книга оказалась второй, им выпущенной. Вел вечер известный московский культуртрегер Данил Файзов.
Довольно вместительный зал литературной площадки в Доме Брюсова был набит до отказа, желающие попасть на вечер стояли в дверях и теснились за ними. Что неудивительно: Сергей Арутюнов – личность известная. Сообразно принадлежности к «поколению 90-х», он стал известен в середине нулевых, выпустил достаточно много книг, является лауреатом нескольких премий, членом редколлегии литературного журнала, а главное – мастером одного из лучших творческих семинаров Литературного института им. А. М. Горького, выпускником которого он сам является. Как оказалось, Данил Файзов посещал тот же творческий семинар, что и Арутюнов – Татьяны Бек, только на несколько лет позже. Среди выступавших был Дмитрий Артис, учившийся уже у Арутюнова. А издатель книги Дана Курская публично заявляет ее автора своим учителем, и первая книга ее собственных стихов посвящена ему.
Всё происходило как бы в своем кругу, только круг этот оказался очень широким, поскольку Сергей Арутюнов – человек активной гражданской позиции, и не только в литературе. В силу этого главной темой вечера стала тема войны. Среди выступающих были люди, не понаслышке знающие, что такое «горячие точки» планеты, да уже и название книги говорит само за себя. В качестве предисловия в ней – «выдержка из одного внутреннего руководства по ведению боевых операций», из которой читатель узнает, что такое «беглый огонь (БО)», и которая, как «мнится» автору, «выражает идею этой книги исчерпывающе».
Плотно заполняющие книгу стихотворения напечатаны мелким, постоянно меняющимся в своей плотности шрифтом, и даже если это – недочеты верстки, производимый эффект действительно вызывает ассоциацию с «беглым огнем». Густо метафорические, со сложными образами, эти стихи свидетельствуют о войне, которую ведет каждый поэт – говоря словами самого Арутюнова – о «поединке», который «кончается» «отблеском бездны в зернистом граните». Здесь война за высокую поэзию сливается со священной войной за высшую правду, и лирический герой постоянно ощущает себя «на позициях»:
Заняты точки, стынут взвода
Дизели стонут.
Даётся недешево та высота:
Вены иссохнут.
Выгнись же, небо, свинцовой дугой
В пьяном дебоше.
Вот они – слева пятнадцать, огонь!
Госпожи Боже.
6 ноября состоялась встреча Литературного клуба Международного союза немецкой культуры «Мир внутри слова» (ведущая – Едена Зейферт, руководитель клуба, доктор филологических наук, писатель, переводчик), посвящённая 220-летию со дня рождения немецкого поэта Аннетте фон Дросте-Хюльсхофф, ровесницы Пушкина. Тема встречи: «Женщина – немецкий поэт». Для собравшихся звучали стихи Аннетте фон Дросте-Хюльсхофф, Эльзы Ласкер-Шюлер, Маши Калеко и других немецких поэтов-женщин – в подлиннике и переводах, музыкальные композиции на их стихи и рассказ об их жизни и творчестве, сопровождаемый фотоматериалами.
Желающих узнать подробности жизни и творчества этих поэтов отсылаю к источникам информации – сегодня в интернете можно почерпнуть сведения практически обо всём. Мне же был важен тот факт, что в то время, как в России маялась Анна Бунина, в Германии успешно творила целая плеяда женщин-поэтов. Да и состоявшийся разговор о любезной моему сердцу «женской» поэзии, сопровождаемый в том числе чтением стихов присутствующих, был весьма познавателен. Так, я с удовлетворением услышала, что немецкий язык в романтической поэзии этих немецкоговорящих женщин-поэтов становится как бы более мягким, а романсы на их стихи поются до сих пор и имеют успех.
Подобного рода встречи собирают немного публики, но камерность только усиливает эффективность дискуссии и сближает собравшихся, что немаловажно по нынешним временам и способствует рождению новых проектов.
12 ноября во WRONGBar`е, что в Столешниковом переулке, состоялись организованные поэтом и прозаиком Любой Колесник чтения в поддержку ее недавно вышедшей книги «Мир Труд Май» (М.: ЛитГОСТ, 2018). Надо сказать, что эти чтения предварили презентацию книги, состоявшуюся 14 ноября в зале Культурного центра «Новый мир» и разделенную с презентацией новой книги поэта, литературного критика и культуртрегера Бориса Кутенкова «решето / тишина / решено» (М.: ЛитГОСТ, 2018).
Обстановка в баре была самая камерная: небольшой зал и практически все свои. В команду поддержки Колесник набрала четырех мужчин: Андрея Чемоданова, Александра Переверзина, Геннадия Каневского и Игоря Караулова. Команда получилась элитная, читали понемногу, но в четыре тура, и в общем получился праздник хорошей поэзии с хорошими словами о только что вышедшей книге и остроумными комментариями в отношении друг друга.
В команде поддержки выделялся Чемоданов. Читал он негромко, но очень отчетливо, и его простые, но как бы чеканные строки как-то даже буднично рисовали бездну, которая открывается человеку, когда он просто «сидит на своем этаже» и смотрит на «эти глупые и непонятные точки тире» – звезды в «бездонном небе». В последние года два в стихах Чемоданова все чаще и все более отчетливо проявляется эта тема – бездны, которая скрыта за тонкой границей обыденного мира. Ощутив ее, человек проникается ощущением бессмысленности суетных действий, заполняющих его жизнь. При этом стихи Чемоданова во многом утрачивают присущую им иронию, позволяя проявиться скрытой за ней серьезности и трагедийной ноте. И эти новые его стихи буквально завораживают. Переверзин даже позволил себе шутливое замечание, что Чемоданов – «как Пастернак, только лучше».
А сдвоенная презентация в помещении Культурного центра «Новый мир» прошла при большом количестве народа – опять же, все свои – и в присутствии издателя обеих книг – Владимира Коркунова.
Публику угостили игровым номером: в первом отделении, не сообщив об этом слушателям, Кутенков читал стихи Колесник, а Колесник – стихи Кутенкова. Легковерная публика слушала все-таки с некоторым недоумением, но не решаясь отреагировать, поскольку, на мой взгляд, интонации чтения авторы презентуемых книг сохраняли свои, притом, что оба пишут силлабо-тоникой. И когда всё разъяснилось, зал вздохнул с облегчением, избавившись от легкого комплекса неполноценности.
Понятно, стихи Колесник сильно отличаются от стихов Кутенкова. Колесник твердо стоит не просто на земле, а на земле подчеркнуто материальной – густо индустриальной, быт которой пропитан пролетарским колоритом. Даже биографию она себе выдумала, пустив слух, что работает крановщицей, потому что после отсидки больше никуда не берут. Тем не менее, ее нарочито грубоватые стихи пронизаны тонкой женской лирикой и любовью к жизни – несмотря на общую атмосферу наступающего апокалипсиса:
Наводненный варягами, фрицами выжженный город,
я любила тебя и стеснялась, как пьющую мать.
Сколько будешь в пустыне, пустыней?
Как Мойша, лет сорок? –
чтоб себя изменить – или что-то хотя бы понять.
Здесь крутые холмы и великие прежде заводы,
здесь речные откосы заплесканы памятью войн,
тут святые отцы
и купцы,
тут дела и заботы,
только память над Волгой – как вдовий отчаянный вой…
В забурьяненых парках шпана полосует скамейки,
треть моих одноклассников умерли или сидят.
Я по пыльным дорогам старательно делаю змейки,
поминая бомбежку и тщетно полегших солдат.
По путям неметеным без страха хожу даже ночью…
Не боюсь темноты, но мой ужас другой и сильней:
что душой обезбожен, как улицами обесточен,
город; ты меня жжешь, как велел преподобный Матфей,
чтобы было светло и не холодно мирно жующим.
Ты не любишь меня.
Ну, а я в тебе просто живу.
Сколько ты простоишь на изломе меж прошлым и сущим?
Моя мать никогда не пила.
Уезжаю в Москву.
Необходимо отдельно отметить дизайн книги Колесник, которую все, кто ее видел, называют произведением искусства: великолепно исполненное оригинальное оформление, в котором продумана каждая мелочь, и редкая по качеству верстка, которая, по ее словам, делалась в Германии – глаз не оторвать и все время хочется перелистывать. «У нас так не делают», – заметил кто-то из ее «группы поддержки»
А когда читаешь (а тем более слушаешь) стихи Кутенкова, возникает ощущение, что он как будто расширяет видимый земной мир до неведомых широт или глубин, потом, вглядываясь или вслушиваясь в ведомое ему одному, разделяет его на множественные фрагменты – чтобы затем собрать в уже совершенно другое целое – картинку мира, бытийствующего по совершенно другим законам. Его стихи метаметафоричны и, по сравнению со стихами Колесник, более музыкальны, напевны, их отзвук длится в памяти как отзвук музыки. Не могу удержаться и привожу его уже растиражированное в сети стихотворение (кстати, вышедшая книга есть в сети), по простой причине – оно мое любимое:
Лес горит – прозрачным ли, золотым,
царь в отлучке – дачи ли, отпуска, —
человек сам себе наречённый дым
с торфяною музыкой у виска;
сам простреленный дерева тихий ствол,
танатос и хронос полупобед;
он искал дорогу – и не нашёл,
он хотел сегодня вернуть билет,
но над кассой вновь – невозврата знак,
хоть лети в астрал, хоть под землю лезь;
неприметный гость, постоять вот так,
на ветру докурить, потушить вот здесь;
как звезда во лбу – подступает ночь,
на окне табличка – ветшает речь,
повторяя сквозь дым: никому помочь,
никого вернуть, никогда сберечь.
Чтения в поддержку своей книги Кутенков организовал уже после презентации и в гораздо более масштабной форме – что-то вроде праздничного мини-фестиваля в форме парада-алле: читали два вечера подряд – 15 и 16 ноября в любимой Кутенковым библиотеке им. Н.К. Крупской, и даже затрудняюсь сказать, сколько человек прочли в ходе этого свои и не свои стихи, предварительно сказав несколько слов о книге и ее авторе. Не меньше пятидесяти точно, причем среди них была, например, если я не ошибаюсь, школьная учительница бенефицианта. Сразу после второго вечера чтений его провожали на самолет – он улетал на Урал – на фестиваль поэзии. В общем, как сказала гениальная Мария Степанова, «а жизнь продолжает себя». И карнавал современной литературной круговерти продолжается.
